Дамы с собаками
У нее всегда торопливая походка, сдвинутые у переносицы брови, и оттого кажущийся суровым взгляд. Вот она идет со свего завода, кивает, не останавливаясь, кумушкам у ворот: «Добрый вечер!» — и ныряет в свою калитку. «Деловая!» — поджимает губы соседка после медового «Здрасьте!» Другая продолжила: «Сейчас, глянь, с собакой появится. И чего с ней гулять, когда дворы у всех? Мужьям нашим показываться! Вон, уже прилипли носами к окнам!»
А дама действительно уже выходила из калитки, переодетая в спортивный костюм, с высоким черным тонконогим псом. Шагом пройдя мимо соседей, они тихо-тихо набирали скорость, и вот уже понеслись в конец поселка.
«Ну что беситесь!» — прокричал кумушкам в форточку чей-то муж. — «Порода у пса такая, ему нужны длинные пробежки, а то форму потеряет. Дворы-то у нас с гулькин нос, только дворнягам нашим и хватает».
Началась перебранка: «Защитник нашелся. А сам-то что выставился?» Все стихало, лишь когда возвращались дама с собакой (не называть же собачкой эту огромную животину). И имя у нее — Шерп. Не в пример их шарикам и барбосам. И разговаривает с ним, как с равным: «Ну, ты даешь, Шерп. Еще так далеко убежишь от меня, дома будешь сидеть. Ну, открывай калитку». И тот толкал передними лапами дверцу…
В поселке у завода все друг друга знали. А эта дама появилась тут недавно, говорят, разойдясь и разменявшись с мужем, — один большой дом на два маленьких. Пса вместо мужа, вишь, завела, злословили соседи. И не желали ей вроде ничего дурного, а так, потому что была «другая».
А эта «другая» с порога бежала на кухню, потом в комнату больной матери, обтирала, обмывала ее, перестилала постель, кормила. Та в таком полубессознательном состоянии была уже третий год, но и до того долго болела, все по больницам да санаториям. И дочь, способный инженер, которого ценили на заводе, исхитрялась в течение дня отнести ей передачу, что-то приготовить семье. Муж ушел, объяснив, что «не имеет здесь радости». Сын уехал еще раньше, по приглашению, в другую страну на работу. Пса-то он и завел, а, уезжая, наказывал домашним, как себя с ним вести, чтоб «не испортился»…
Когда мать начинала дремать, дочь шла купаться. Потом ела за столиком у телевизора, поставив перед этим на пол миску с едой для Шерпа. Тот, наевшись, подходил к дивану, где сидела хозяйка, и мордой тыкался в ее колени: погладь. Она сдвигала посуду к другому краю стола и начинала водить рукой по его гладкой блестящей шерсти: «Умница, хороший…» Так вдвоем и сидели, глядя в «ящик». Шерп первый начинал похрапывать, вытянувшись у ее ног. Она тихо переступала через него…
А утром снова пробежка, мать, завтрак, завод. И — до вечера. Сутки были похожи друг на друга, как две капли воды, и ничто не нарушало их одиночества втроем.
В воскресенье она бегала с Шерпом в соседний парчок, где была выгульная площадка для собак. Владельцы четвероногих обменивались друг с другом информацией о своих питомцах — что вытворяют, что едят… Не знаю, что говорит официальная статистика, но здесь хозяева собак были в основном женского пола и преимущественно одинокие. Так что «собачья» тематика превалировала, а об остальном что скажешь? Грустно, когда столько одиноких женщин.
Приходила сюда, например, маленькая блондинка с двумя большими собаками, черной овчаркой и рыжей колли. Все трое смотрелись очень респектабельно. Блондинка увлекалась травами и как-то напросилась посмотреть больную мать хозяйки Шерпа. Тогда-то и «припечатали» ее всевидящие соседи: «Смотри-ка, барыню какую привела».
«Барыня» стала наведываться к «деловой», приносила для ее матери травяные отвары. Она была биологом, работала в каком-то НИИ, муж давно умер, дети, уже взрослые, жили отдельно. Собаки же ей достались от уехавших друзей — таких в случайные руки не отдашь.
«В первый же вечер, когда колли привели ко мне, она взобралась на мою постель. И положила свою интеллигентную морду на мою подушку», — смеясь, рассказывала она. Овчарка у нее появилась раньше и спала на диване. «Мои девочки», — говорила она про них. И сама стала спать на кушетке у телевизора. Хорошо, что об этом не знали соседи, которые и без того судачили — лучше б мужика себе завела да холила, чем двух собак. Нестарая еще, интересная женщина.
А у нее, как и у подруги, недели бежали, похожие друг на друга, ничем не разнообразясь: работа в институте (сплошь женский коллектив), дом, собаки, которых она очень любила, но… Всего вакуума в душе они, естественно, не заполняли. Раньше, когда еще с детьми крутилась и на книги время находила, а сейчас даже читать порой не хотелось — томили пустые углы…
Когда-то одна из «собачатниц» вроде бы в шутку сказала: «А нас, между прочим, и найти можно было бы. Ну есть же где-то и одинокие мужчины? Нужна только мясная косточка, «случайно» оказавшаяся у них в кармане, — классический же способ познакомиться через собаку».
И будто подслушал кто… В один из выходных хозяйку Шерпа вдруг удивил возникший перед ней мужчина — почти в обнимку с ее псом. «У меня самого всю жизнь собаки, умею с ними ладить», — объяснил он. Слово за слово, пошли гулять по парку. Потом он провожал ее…
— Ну и?.. — позвонила ей наутро «барыня».
— Удивительное совпадение интересов. Сказал, что его собаке будет хорошо со мной. Сегодня придет ко мне с ней. И со всем приданым.
— Уже?!
— Оставит ее у меня навсегда. С запасом собачьих консервов. Он сам с женой и детьми уезжает.
Галина Георгиева.
